КАИПОРА в мифологии бразильских индейцев – лесной дух, леший, способный менять свой облик. Представляли его черным непременно мохнатым и маленьким существом. В качестве ездового животного каипора использовал тощего черного, как и он сам, кабана. В правой руке держал он железную рогатину, коей подгонял своего не слишком расторопного кабана. Левой руки, как впрочем и всей левой половины тела не было и вовсе, точнее, её просто не было видно. В легендах каипора представлялся, как злым и вредным лесным духом, так и помощником охотников, и хранителем зверей.

Любимым занятием одного индейца была охота. Все время от рассвета до заката он проводил в лесу охотясь.

Однажды ему удалось подстрелить сразу трех кабанов. Только он собирался слезть с дерева, как издали послышался заливистый свист. Это шел сквозь лесную чащу Каипора, главный леший окрестных лесов, проведать свое стадо кабанов. Вскоре на лесную поляну вывалился тощий черный кабан. На нем верхом восседала маленькая черная мохнатая обезьяна. Это и был грозный владыка лесов Каипора. Пришпориваемый острыми пятками кабан со злобным хрюканьем полетел к своим убитым собратьям.

И тут случилось чудо. Каипора пнул их пару раз своей волшебной рогатиной и они, вскочив как ни в чем не бывало, убежали в чащу. Лишь самого большого кабана Каипоре пришлось потыкать с таким остервенением, что он сломал один рог своей рогатины. Только тогда кабан-секач встал, встряхнулся и последовал за сородичами.

Перетрухнувший охотник не сразу спустился с дерева на землю. Испуганно озираясь по сторонам, он кинулся домой.

На следующий день заглянул он к своему соседу-кузнецу. Только-только они разговорились, как в кузню вошел невзрачного вида индеец и потребовал, чтобы ему быстро починили рогатину. Наш охотник сразу же понял, кто это такой!

Желая угодить Каипоре, охотник кинулся раздувать мехи горна, но делал он это так неумело, что индеец-Каипора не выдержал, оттолкнул охотника и сам принялся качать мехи. Так ловко это у него получалось, что просто было загляденье. В такт работе он напевал песенку, слова которой показались охотнику очень многозначительными:

Кто бродит по лесу, Насмотрится чуда... Насмотрится чуда, Но только об этом ни слова покуда!..

Недолго думая, охотник улизнул на улицу и был таков. Он уже не только никогда не убивал кабанов, но и вообще с тех пор предпочитал не распространяться о ненароком увиденном или услышанном.